Девять принцев в Янтаре - Страница 29

Амнезия у меня возникла не после автокатастрофы. Память я потерял еще во времена правления Елизаветы I. Вероятно, Флори решила, что после аварии память вернулась ко мне. Она знала о моем состоянии. Я внезапно был поражен мыслью, что она оставалась в Тени Земля лишь для того, чтобы не терять меня из виду.

Значит, с конца шестнадцатого века.

Я не могу утверждать этого наверняка. Но я узнаю.

Я быстро сделал еще шесть шагов, добравшись до конца дуги и выходя на прямой отрезок пути.

Я сделал свой первый шаг вперед по этому отрезку, и с каждым последующим против меня начал воздвигаться новый барьер. Вторая Вуаль.

Передо мной был поворот направо. Еще один, и еще.

Я был принцем Янтаря. Это было правдой. Нас было пятнадцать братьев и шестеро из нас уже были мертвы. У нас было восемь сестер, и две из них тоже были мертвы, а может быть, и четыре! Все мы тратили очень много времени, шатаясь в Тени или скрываясь в наших собственных вселенных. Это академический вопрос — хоть он и является одним из основных вопросов философии — может ли тот, кто имеет власть над Тенью, создавать свою собственную вселенную. Не знаю точно, что говорит философия, но с практической точки зрения мы могли.

Началась другая кривая, и у меня возникло ощущение, что я иду сквозь липкий клей.

Раз, два, три, четыре… Я с трудом поднимал раскаленные сапоги и ставил их на горящий путь Образа.

В голове у меня стучало, а сердце билось так, будто в любую минуту грозило разорваться на тысячу кусков.

Янтарь!

Идти снова стало легко, когда я вспомнил Янтарь.

Янтарь был самым великим городом, который когда-либо существовал или будет существовать. Янтарь был всегда и будет всегда, и любой другой город, где бы он ни находился, когда бы он ни существовал, был всего лишь Тенью Янтаря в одной из ее фаз. Янтарь, Янтарь, Янтарь… Я помню тебя. Я никогда больше не забуду тебя. Думаю, что в глубине души я никогда не забывал тебя все эти долгие века, пока я путешествовал по Тени Земля, и часто по ночам сны мои тревожили видения твоих зеленых и золотых шпилей, твои разлетающиеся террасы. Я помню твои широкие улицы и проспекты, клумбы цветов, золотых и красных. Я помню сладость твоего воздуха, замки, дворцы: все прелести, которые в тебе были, есть и всегда будут. Янтарь, бессмертный город, подаривший образ всем городам, я не могу позабыть тебя даже сейчас, не могу позабыть даже тот день, в Образе Ратн-Я, когда я вспомнил тебя в отражении стен, освеженный первым хорошим обедом после голода и любовью Мойре, но ничто не может сравниться с тем счастьем и любовью, которые я испытал, вспомнив тебя; и даже сейчас, когда я стою, созерцая Двор Хаоса, рассказывая эту историю единственному присутствующему с тем, чтобы он, быть может, повторил ее, если захочет, чтобы хоть рассказ этот не умер после того, как здесь умру я; и даже сейчас я вспоминаю тебя с любовью, город, в котором я был рожден, чтобы править.

Еще десять шагов, затем искрящаяся филигрань огня возникла передо мной. Я шел сквозь нее, и пот мой смывался водой так же быстро, как выступал.

Это было зыбко, так дьявольски зыбко, что даже воды комнаты, казалось, ударили плотным потоком, грозя смыть с Образа. Я боролся изо всех сил. Инстинктивно я знал, что выйти из Образа до того, как я прошел его до конца, означает смерть. Я не осмелился оторвать взгляд от огня, переливающегося передо мной, чтобы оценить, много ли я прошел и сколько еще осталось.

Поток ослаб, и новые воспоминания вернулись ко мне, воспоминания о моей жизни Принцем Янтаря. Нет, они не для тебя, не проси: они мои — одни жестокие и порочные, другие — с зернышком благородства, — воспоминания моего детства в великом дворце Янтаря, над которым развевалось знамя моего отца Оберона — зеленое с белым единорогом, поднявшимся на дыбы.

Рэндом прошел через Образ.

Даже Дейрдре прошла через него. Значит я, Кэвин, пройду тоже, каким бы ни было сопротивление.

Я вышел из столба огня и пошел по Великой Кривой. Силы, формирующие Вселенную, упали мне на плечи и вбили меня в свое подобие.

У меня было преимущество перед любым другим, совершавшим этот путь. Я знал, что уже шел через Образ, и я знал, что могу сделать это. Это помогало мне душить тот неестественный страх, который накатывал на меня черными облаками и уходил только для того, чтобы потом нахлынуть с удвоенной силой. Я шел через Образ и вспоминал все, вспоминал все дни, мелькнувшие еще до долгих веков в Тени Земля, вспоминал иные Тени, многие из которых были дороги и близки моему сердцу, а одну из которых я любил больше всех остальных, если не считать Янтаря.

Я прошел еще три кривые, прямую дорожку и несколько крутых виражей, и вновь ощутил власть над тем, чего я на самом деле никогда не терял — власть над Тенями.

Десять поворотов, от которых закружилась голова, короткий вираж, прямая линия и Последняя Вуаль.

Двигаться было мучительно. Все старалось сбить меня с ног. Вода вокруг меня стала замерзать, затем закипела. Казалось, она давила на меня со всех сторон. Я боролся, переставляя одну ногу за другой. Искры взлетали до пояса, потом до груди, до плеч. Они рябили у меня перед глазами. Они окружали меня со всех сторон. Я с трудом видел сам Образ.

Затем — короткий вираж, окончившийся темнотой.

Шаг, другой… При последнем шаге возникло ощущение, что ты идешь сквозь бетонную стену.

Я прошел.

Затем медленно повернулся и посмотрел назад, на тот путь, который проделал. Я не мог позволить себе роскошь упасть на колени. Я был Принцем Янтаря, и клянусь богами, ничто не могло заставить меня показать слабость перед равными мне. Ничто, даже Образ!