Девять принцев в Янтаре - Страница 45

Мой клинок был у меня в руке, готовый к бою, пока я смотрел и продвигался следом.

Блейс был великолепен, даже лучше, чем я его помнил. Он несся вперед как вихрь, и клинок в его руке был живым в отблесках света. Они падали перед ним — как они падали, друг мой! И что бы ни говорили о Блейсе, в тот день он подтвердил свой ранг. Я прикинул, сколько он продержится.

В левой руке Блейс держал кинжал, используя его с жестокой эффективностью в приеме corps a corps. Он оставил кинжал в горле одиннадцатой жертвы.

Я не видел конца колонны, выступившей против нас. Я решил, что скорее всего она тянется до верхней площадки. Я надеялся, что моя очередь не настанет. Я почти верил в это.

Еще три воина отвесно рухнули мимо, и тут мы дошли до небольшой лестничной площадки и поворота. Он расчистил площадку и начал подъем. С полчаса я наблюдал за ним, а они умирали и умирали. Я слышал шепот благоговения людей позади меня. Я почти решил, что ему удастся пробиться до самого верха.

Он использовал каждый имеющийся в распоряжении трюк. Он отводил клинки и взгляды плащом. Он делал подножки. Он хватал солдат за кисти рук и со всей силой выворачивал их.

Мы дошли до следующей лестничной площадки. На его рукаве выступила кровь, но он не переставал улыбаться, и солдаты, стоящие вслед за теми, кого он убивал, были бледны. Это тоже ему помогало. И возможно то, что за ним стоял я, готовый заполнить брешь, тоже нагоняло на них страх, действовало на нервы, замедляло движения. Как я позднее узнал, они слышали о нашей битве на море.

Блейс поднялся до следующей площадки, расчистил ее, вновь повернул и вновь начал подниматься. Я не думал, что он сможет зайти так далеко. И я не думаю, что я смог бы зайти так далеко, как он. Это было почти феноменальная демонстрация мастерского искусства владения мечом, я не видел такого с тех пор, как Бенедикт в Лесу Ардена сдерживал Лунных Всадников из Генеша.

Однако Блейс устал, это я тоже видел. Если б была хоть какая-то возможность сменить его, дать ему хоть немного отдохнуть…

Но такой возможности не было. Поэтому я продолжал идти, опасаясь, что каждый удар может оказаться для него последним.

Я знал, что он слабеет. К этому времени мы находились всего в ста футах от вершины.

Внезапно я пожалел его. Он был моим братом, и он здорово меня выручил. Не думаю, что он считал себя способным драться до самой вершины, но он продолжал бой… тем самым давая мне шанс на трон в Янтаре.

Он убил еще троих и с каждым шагом его клинок двигался все медленнее. С четвертым он дрался минут пять, прежде чем убил его. Я был уверен, что следующий его противник окажется последним.

Однако, не оказался.

Пока Блейс убивал четвертого, я перебросил клинок из правой руки в левую, вытащил кинжал и бросил его.

Он вошел по самую рукоять в горло следующего солдата.

Блейс перепрыгнул через две ступени и покалечил человека перед собой, отправив его вниз.

Затем он сделал выпад, вспоров живот следующему.

Я кинулся вперед, чтобы заполнить брешь, чтобы быть рядом и наизготовку. Но пока я еще не был нужен.

Он сделал двух следующих в новой вспышке энергии. Я крикнул, чтобы мне дали еще один кинжал, и мне его откуда-то передали по цепочке.

Я держал кинжал, ожидая, когда Блейс устанет опять, и использовал его для человека, с которым он дрался.

Но в эту минуту солдат кинулся вперед, и кинжал ударил его рукоятью, а не клинком. Тем не менее, он попал ему в голову; Блейс толкнул солдата в плечо, и тот упал. Следующий солдат бросился в бой и, хотя он напоролся на клинок, но толкнул Блейса в плечо, и они вместе перевалились через край.

Повинуясь рефлексу, я не соображал, что делаю, но тем не менее прекрасно понимал, что решение, принятое в доли секунды, оправдается потом, — моя левая рука рванулась к поясу, выхватила колоду Козырей и швырнула ее Блейсу, когда тот на секунду как бы завис над пропастью — так быстро сработали мои мускулы и нервы, — и я заорал:

— Лови их, идиот!

И он поймал.

У меня не было времени смотреть, что произошло дальше, пришлось отражать атаки и нападать.

И тогда начался последний этап нашего восхождения на Колвир.

Просто скажу, что я сделал это и судорожно пытался отдышаться, пока мои войска переваливали через гребень, чтобы поддержать меня на площадке.

Мы собрались с силами и двинули вперед.

Около часа потребовалось нам на то, чтобы дойти до Великой Арки.

Мы прошли ее. Мы вошли в Янтарь.

Где бы сейчас ни был Эрик, я уверен, он никогда не предполагал, что нам удастся зайти так далеко.

И я задумался о том, где сейчас был Блейс. Хватило ли времени на то, чтобы выхватить карту и воспользоваться ею прежде чем он достиг дна пропасти? Думаю, что никогда этого не узнаю.

Мы недооценили противника, недооценили его по всем статьям. Сейчас его войско намного превосходило наше, и нам не оставалось ничего другого, как только биться до последнего так долго, как только мы могли. Почему я свалял дурака и бросил Блейсу свои Козыри? Я знал, что у него не было своих, и, возможно, поступок этот был эхом тех лет на Тени Земля… Но ведь я мог использовать Козыри, чтобы скрыться, если меня разобьют в труху.

Меня разбили в труху.

Мы дрались до самых сумерек, и к этому времени от нас осталась всего горстка воинов.

Нас окружили на тысячном ярде внутри самого Янтаря и все же достаточно далеко от дворца. Мы дрались, защищаясь, и погибали один за другим. Мы потерпели поражение.

Лльюилл или Дейрдре предоставили бы мне убежище. Зачем я сделал это?